Наступила осень и «бойцы вспоминают минувшие дни». Причём не только этого года, но и ранешних. Вот сейчас вспомнилась Ствига, на которую мы сходили в октябре 2014 года. Река, компания, поход — всё было замечательно. И я надеюсь сводить туда ещё не одну группу — эта река и эти места того стоит.
Ствига в октябре. «Уж небо осенью дышало, короче становился день…».
Ствига давно привлекала наше внимание как самая «известная» из «малоизвестных», глухая и труднодоступная, дикая и неприступная река Белорусского Полесья.
Вдоволь постранствовав по местам отдалённым от родной Беларуси, решили обратить свои взоры на её «поля и веси», т.е. болота и реки.
Действительно, Ствига влекла! Побывать на ней хотелось достаточно давно. Как-никак Ольманские болота, заказник, да и созвучие «Мерлинский полигон» — все это притягивало и манило. Ведь Ольманские болота считаются одним из наиболее труднодоступных (ну-ну) мест в Беларуси. Во всяком случае, автобус из Гомеля в Дзержинск (бывшие Радзивиловичи) ходит всего 1 раз в неделю. Мой товарищ, Костя Чистяков сводил в эти «медвежьи углы» аж 2 группы поляков, влекомых патриотической ностальгией – до 1939 года Ствига была польской, а на большем своём протяжении пограничной (между СССР и 2-й Речью Посполитой) рекой. Да и «Гринписовские» мотивы так же влекли зарубежников – а как же – дикие места, «республиканский ландшафтный заказник «Ольманские болота» (94219 гектаров) созданный Постановлением Совета Министров РБ от 12.11.1998 №1737 с целью сохранения уникальных ландшафтов Припятского Полесья, в т.ч. самого крупного в Европе цельного лесоболотного комплекса». Немало моих знакомых так же омывали вёсла водами Ствиги, а я был в стороне от этого мэйнстрима. А ведь Ствига – это не только заказник, но и весьма небезызвестный в узких кругах «Мерлинский» полигон. Подобное особенно интриговало.
Поэтому, в пятницу 3-го октября я загрузился в дизельпоезд и двинулся в индивидуальную «терра инкогнита». В Речице воссоединился со своими спутниками по грядущей авантюре Сергеем Кисилевским и Володей Камчатным. В Калинковичах выгрузились из поезда, сели на городской автобус и переехали на автовокзал. Там мы должны сесть на автобус Гомель-Дзержинск (конечно, можно было ехать прямо из Гомеля и не заморачиваться с пересадкой, но в нашем варианте экономия в стоимости проезда была около 60000 бел. рублей – бутылка водки, мелочь – а приятно). Заняв очередь в кассу, приобретаем вожделенные билеты, оказавшись впереди группки ПТУшников, стремящихся попасть домой на выходные. Действительно, эти места – край Гомельской Ойкумены.
Заезжаем в Мозырь, где наш МАЗ-254 полностью заполняется, да ещё люди в проходе стоят – вроде Лельчицы и на слуху, а добраться туда непросто. Мы едем на сидячих местах, байдарка и рюкзаки спокойно лежат в багажном отсеке — красота. Дорога мне знакома по предыдущим путешествиям, так что время занимаем разговорами и перекусами.
В Лельчицах небольшой (хотя и предполагаемый) сюрприз – до Дзержинска нас повезёт хоть и комфортабельный, да и 18-местный, но микроавтобус. Но с задачей «впихнуть невпихуемое» (рюкзаки, байдарка – а ведь есть же ещё вещи других пассажиров) мы успешно справляемся и, подзакупившись пивом, двигаемся к месту назначения. В автобусе разговорились с молодой женщиной из Луганска – она едет в гости к сестре, в Дзержинск. Война и здесь, пусть в разговорах, неявно, но присутствует.
Долго ли, коротко ли, а в 21.20 мы в выгружаемся в центре Радзивиловичей, т.е. Дзержинска и выдвигаемся к реке. Дорогу мы выпытали у местных ещё в автобусе.
Проходим мимо коровника, останавливаем женщин идущих с фермы, уточняем у них дорогу. Они нам всё подробно объясняют и предупреждают о прошедшем в сторону реки наряде пограничников. Деревня находится в погранзоне и необходима квитанция об оплате госпошлины на право нахождения в приграничной зоне (гражданам РБ).
А в связи с ситуацией на Украине пограничники чуть активнее «стерегут границу». А вот какова в этом году ситуация с заготовками ягод, грибов и прочих даров леса жителями приграничных Украинских сёл (в большом количестве переселённых туда с территории Беларуси при организации в 50 — 60-х годах Мерлинского полигона) как-то не поинтересовались.
Вслед за нашими доброжелательными собеседницами встречаем с трудом стоящего на ногах бдительного местного жителя, который заплетающимся языком, но, тем не менее, очень грозным тоном спрашивает, есть ли у нас пропуска в погранзону (какие?..).
Полученный от нас ответ на какое то время обездвижил его, погрузив в глубокие раздумья, а мы начинаем углубляться в лес. Идём по накатанной грунтовой дороге. Вскоре нам начинает казаться, что мы слишком забираем к югу. Включаю навигационную программу на своём телефоне (не Navitel, который в данной ситуации бесполезен – он, как правило, не знает лесных дорог и тропинок, а OsmAnd – у неё детализация гораздо выше) и проясняем ситуацию. Мы таки идём верной дорогой, но впереди ещё половина пути.
Дорога и лес, освещаемые полной луной очень красивы, да и видимость достаточная. Наконец, в 22.30 мы на берегу Ствиги. Чуть прогулявшись вдоль берега, выбираем сравнительно удобное, прикрытое от ветра и посторонних глаз место и становимся лагерем.
Ввиду позднего времени полноценный ужин решили не делать, обойтись имеющимися “собойками”. Ставим палатку, благоразумно решаем, что утро вечера мудренее, принимаем 49 грамм коньячка “за приезд” и ложимся спать.
4-е октября. Суббота. Просыпаемся, несмотря на поздний отбой, рано.
Утро оказалось гораздо холоднее вечера, а мудренее ли — не понятно. Выбираемся наружу – а тут совсем не “Ташкент”.
На градуснике -6 по Цельсию.
Но небо ясное, значит днём будет не холодно. Ну а пока, для скорейшего согревания отправляемся за дровами.
Вот уж чем с чем, а с дровами на Ствиге – полный порядок. Любые и везде. Разводим костерок, варганим завтрак,
собираем байдарку и разбираем лагерь.
Выходим на воду в 11.40 – немного поздновато, но всё-таки первый ходовой день, да и утро было холодным. Ствига сразу берёт в плен своими пейзажами и своим характером.
Это действительно одна из живописнейших рек Беларуси (на наш скромный взгляд ῶ).
Стоящая по берегам растительность восхищает,
лежащая в реке – изрядно напрягает.
Очень скоро становится понятным, что пройти Ствигу за 2 дня – это скорее из области ненаучной фантастики. Постоянное, довольно сложное маневрирование, периодические проводки, сбрасывание скорости хода в подозрительных местах (рвать байдарку о подводные коряги и останавливаться на ремонт совсем не хочется) и иные довольно затейливые манипуляции с веслом, лодкой и рекой изрядно замедляют наше движение к магазину, ОЙ – к финишу. В общем, новичкам быстро пройти Ствигу, скорее всего, не получится. Да и опытным сплавщикам надо двигаться внимательно и аккуратно.
Но все эти обыденные сложности с лихвой компенсируются окружающими картинками. Мы довольно уверенно, хоть и не слишком быстро, движемся вперёд. Осталось позади место, явно используемое местными жителями под пляж, да и дубраву с правого берега так и хочется назвать парком, а не лесом.
Тут следы близости посёлка ещё чувствуются. Ну а мы стараемся уйти подальше от границы с Украиной (на месте старта до неё было пара километров). В 13.10 подошли к довольно приличному мосту.
Это про него нам вчера в деревне говорили, что когда будем идти к реке, чтоб не забирали слишком вправо, а то выйдем на мост, а до него километров 7 – 8.
Этот мост используется пограничниками Пинского погранотряда, чтоб заезжать вглубь полигона, т.е. заказника, к границе. Вместо 40 км (если условно по прямой) они наматывают 120. Другой, сравнительно проезжей, дороги и другого моста тут нет.
Останавливаемся на перекур, фотографируемся возле различных уведомительных табличек (нам сообщают про “тэррыторыю важную для птушак”
и погранзону)
и просто так. По навигатору определяем своё место на земле. Увиденное впечатляет – 1.5 часа довольно интенсивной работы, а мы по прежнему рядом с Дзержинском.
В 13.25 стартуем дальше. Через 10 минут хода видим пограничников – они с 2-х надувнушек ловят рыбу в симпатично озерце-старике. Рядом стоит их полноприводной тентованный МАЗ. Сколько сжигается топлива, чтобы им доехать сюда от Пинска – лучше не думать. Мы у них интереса не вызвали, да и сами к общению с ними не стремились. Двигаемся дальше. Видим тех самых «важных» птушак на важной для них территории.
Около 14.30 справа подходит очень широкий разлив. Тормозим и начинаем высматривать, куда идёт течение. Поворачиваем налево, хоть течение выглядит сомнительным.
Минут через 10 хода, просочившись через очередной полу-завал, становимся на перекус. Время 14.50.
Где-то недалеко, судя по всему, находятся рыбаки.
Впереди видна вышка, похоже на тригопункт.
После перекуса чалимся возле неё (точнее, от места чалки до вышки около 200-300 метров) и снова идём размять ноги. На часах 15.25. Залажу на вышку,
любуюсь краявідамі. Показывают опять море, т.е. лес. Он везде и бес конца. Глаз может зацепиться, разве что, за вышку сотовой связи в Дзержинске. Спускаюсь и идём смотреть окрестности. Находим крест (его недавно обновили) на месте, где ранее стояла церковь.
Здесь когда-то была деревня Храпунь, но когда организовывали полигон в 1959 году, деревню отселили, а церковь перевезли на Украину. Сейчас на месте некогда большой деревни лес да несколько кладбищенских крестов. Но, тем не менее, дорога наезженная, по всей видимости, от расположенного выше моста.
После этой небольшой экскурсии в 15.55 садимся в байду и двигаем дальше. Проходим сваи от бывшего здесь когда-то моста. Берега по прежнему очень живописны.
Правда, примерно через минут 40 хода, река уходит в заросли травы, кустарника. Берега понижаются, заболочены. Стать, буде такая надобность, тут практически негде. Но длится этот участок пару км, а дальше опять нормальные берега, лес.
Но близость болот ощущается. Из погранзоны мы, похоже, уже выплыли.
В 17.30 подходим к лежащему через всю реку огромному дубу с надписью на стволе «Брест 14». Прохода нигде не видим и решаем становиться на ночёвку. Ставим лагерь, выносим байду на берег, готовим ужин.
Дуб явно служит рыбакам мостом через реку. Кстати, после похода, в Интернете, узнали, кто сделал эту надпись. Это была большая команда из Бреста, сплавлявшаяся по Ствиге на БОЛЬШОМ (более 6 метров длинной) катамаране со стоявшей на нём палаткой. Как я понял, это их постоянное боевое судно. Вот только что они с таким плавсредством на Ствиге забыли – для меня загадка. Судя по их описанию, бензопилу и топор они из рук не выпускали на протяжении всей реки и всё равно на работу опоздали кто на 2, а кто на 3 дня. А я то думал, что «Сильные духом, слабые умом» — это про нас. Оказывается, не перевелись ещё богатыри на …
Ужинаем, короткая медитация у костра, 50 грамм коньяка и в 21.00 наша троица уже в палатке отходит ко сну. Кстати, на этом месте была мобильная связь, хоть и на пределе.
5 октября. Подъём около 6 утра. Только брезжится рассвет. Раздуваем угли, оживляем костёр, готовим завтрак, гуляем по окрестностям нашего лагеря.
Рельеф и пейзаж, конечно, специфический, но интересный. Жаль только, что в силу этой специфичности по берегам особо не разгуляешься.
В 10.20 становимся на воду, обнеся это примечательный дуб. Далее всё происходит по программе предыдущего дня – характер реки не поменялся, так что при сплаве совершаем всё те же манипуляции. Двигаемся вперёд, не переставая получать удовольствие от происходящего.
Желание оказаться здесь в более тёплое время всё сильнее.
В реке стали попадаться «езы».
Интересной, уже забытой особенностью белорусского речного ландшафта, особенно за огородами, спускавшимися к малым рекам, было устройство перегородок («ёзов”) для ловли рыбы и перехода через реку, которыми отмечали также и принадлежность отдельных участков реки тому или иному хозяину. И. Эремич, описывая, примерно 150 лет тому назад белорусское Полесье, упоминает ёзы на реке Случь, сделанные из толстых, вбитых в почву свай, способных выдержать напор воды и льда. В этих перегородках оставлялись отверстия «для прохода не только рыбы, но и лодки, и плота” [6. И.А. Эремич, «Очерки Белорусского Полесья», Вестник Западной России, Вильно 1867 г., кн. 8, т. III].
На Ствиге «езы» представляли собой полноценные плотины из бруса с пазами, в которые вставлялся более тонкий брус, служивший «замком» для соседних брусьев. К сожалению подробных фото таких конструкций мы не сделали, а жаль. Да и вообще, на второй день фотографируем уже намного реже, почти всё время работаем, отвлекаться особо некогда. Скорость хода всё равно не слишком высока.
В 12.30 останавливаемся около красивого , сравнительно высокого, поросшего соснами холма. Видно, что тут часто останавливаются туристские группы – место уж очень нехарактерное для Ствиги.
Походив по этому бугру, находим остатки то ли окопов, то ли ещё чего-то подобного. А там, чуть засыпанные песком странные образования, похожие на расплавленную запёкшуюся землю.
Явно следы полигона. Только что же и чем тут бомбили, если всё так сплавилось, да ещё и на достаточно большой территории. Решаем долго тут не находится и быстрее уходить с этого места далее вниз по реке.
Около 13.45 решаем стать на перекус. На берегу стоит несколько груш-«дичек». Видно был или хутор, или деревенька. Встречаем здесь парочку местных, приехавших на мопеде на рыбалку. Общаемся. Узнаём от них, что полигон с весны этого года опять действующий, прилетают бомбиться российские самолёты. В деревне дней за 10 до бомбёжки развешивают объявления, чтоб в лес не ходили. Как уведомляют нарушителей границы украинцев, приходящих на болота собирать ягоды – нам неизвестно. Спрашиваем их «за радиацию» — говорят, что «чернобыльские» доплаты с них сняли, а слухи об испытании на «Мерлинском» полигоне ядерного оружия им неизвестны. И подтверждают наше предположение насчёт бывшего ранее здесь хутора. Говорят, что недалеко отсюда раньше была деревня Колки.
Перекусив и погревшись у костерка, двигаем далее. Всё по прежнему – мели, лежащие в воде деревья, остатки «езов». Выпрыгивать в воду приходится чаще, чем накануне – река стала шире, но мельче. Так и отдыхали до 17.30, когда решили остановится на ночь. Как обычно – дров навалом, места для палатки сколько угодно и даже пробивается мобильная связь. Готовим ужин, принимаем по 51 грамм коньяка, делаем «звонки другу» и в 21.00 мы уже в палатке, под задушевные разговоры, т.е. под невнятное бормотание, готовимся ко сну.
6 октября. Опять подъём около 6 утра. Сегодня уже понедельник, а мы всё ещё где-то на Ствиге. Т.е. где – мы примерно предполагаем, а поэтому понятно, что до окончания сплава min. — половина пути. В связи с этим понимание по быстрому готовим завтрак, собираемся и уже в 9.30 мы на воде. Погода сегодня подпортилась, временами накрапывает дождик. Всё это подстёгивает наши и без того довольно интенсивные телодвижения.
Около 12.30 останавливаемся и пытаемся затушить небольшой лесной пожар. Уделяем этому делу около получаса. Большого успеха не достигаем, решаем что слегка усилившийся дождь поможет и придушит огонь. Идём дальше. Река начинает сильно петлять, характер её по прежнему не меняется. Деревья в воде, “езы”, мели, протоки.
Но лес становится уже не таким глухим, чувствуется, что скоро выйдем на Припятскую пойму. Следы людей встречаются чаще, река не ощущается глухой и дикой.
В 14.00 становимся на перекус. Сильно замерзли. Спасение – костёр, но сидеть возле него до вечера не будешь и через полчаса мы двигаемся дальше. Видим на берегу двух лесорубов с бензопилами. Разговариваем с ними. Говорят, до Коротич по прямой около 5 км.
Гребём интенсивно, лес по берегам сменился кустами, опять начинают появлятся протоки, выбираем те, куда идёт больше течения. В 17.15 мы оказываемся возле Оздамичей. Хоть на карте это река Моства, все местные называют её Ствигой. Я с Володей торопимся в магазин, Сергей остаётся сторожить байду.
В Оздамичах я уже был в июне, во время автопутешествия по Брестскому Полесью. Тут есть довольно красивая деревянная Троицкая церковь 1893 года, но интересует сейчас не она, а магазин. Купив литр еды и ещё всяких вкусных мелочей, возвращаемся к байде. Сергей Кисилевский уже выяснил где можно стать на ночь, как тут с транспортом и прочую ценную информацию. Решаем двигаться в сторону Коротич (по дороге до них 3 км), заночевать, а там видно будет.
Становимся около 18.00, уже в густых сумерках. Лес от реки отошёл, с дровами тут чуть хуже, но в целом всё нормально.
Преимущество малой группы – легко найти место для лагеря, дров на небольшой костерок также собрать нетрудно, да и вообще – мобильность выше. Приготавили ужин, выпили в несколько раз больше 51 грамма, немного согрелись и в 21.00, уже как обычно, отбились. К ночи облака растянуло, появились звёзды, похолодало.
Среди ночи несколько раз просыпался и гонял мышь, которая хотела уничтожить все наши запасы продовольствия. Утром один кусочек хлеба оказался всё таки надгрызен…
7 октября. Стандарт — подъём около 6 утра, костёр, завтрак, сбор лагеря и в 9.30 мы уже на воде. Хоть в реке не лежат поваленные деревья, двигаемся всё равно медленно – много мелей, они очень сильно снижают ход. Примерно через час хода видим справа уже, наверное, старое русло Ствиги. Течения из него нет, оно почти всё заросло травой. Правильно мы вчера в него не сунулись. Как потом, уже дома, выяснили – вся вода уходит в бывшую протоку в Моству, к Оздамичам. С 2012 года эта протока и является сейчас основным руслом Ствиги.
Проходим под капитальным автомобильным мостом в Коротичах. Решаем дойти до Ричева, до автомобильного моста на дороге из Бережцов в Ричев, а там нас заберёт Володин друг на своей машине, да и до Турова оттуда добраться, в случае чего, легче.
Помимо мелей, нас тормозит сильный встречный ветер, а берега уже низкие, укрываться от ветра здесь уже тяжелее. Примерно через 40 минут хода после Коротич к реке по правому берегу опять подходит лес, плывём мимо красивых дубрав. Видим на берегу дом с беседкой, останавливаемся. Это пасека, но сейчас она уже пустая. Прогулявшись по берегу, опять усаживаемся в байду.
В 12.20 чалимся возле понтонного моста.
Выходим на берег, определяемся где мы. Видны дома Ричева. Садимся в байду и рвёмся к финишу. Через 5 минут хода после понтонного моста в воде остатки свай старого моста.
Аккуратно их проходим. Ещё полчаса хода и мы видим строящуюся на берегу новую гостиницу а-ля «агроусадьба». Возле неё стоит пара дорогих машин с минскими и российскими номерами. По словам мужичка в камуфляже, строит это председатель местного колхоза. Ну а мы гребём дальше и в 13.20 мы у вожделенного моста.
Далее опять всё как всегда – разборка байды, просушка, укладка, перекус.
В 15.10 подъезжает машина, грузимся в неё и в 17.30 мы уже в Речице. Всё, поход окончен.
P.S. Во время планирования похода и по его окончанию в Интернетах было прочитано большое количество всякого…. информации о том, что на «Мерлинском» полигоне чуть ли не испытания ядерного оружия проводили. Например, такие сведения — «В 1961 году в Столинском районе Брестской области вблизи Мерлинских хуторов произошла резкая вспышка радиоактивности. Событие зафиксировала шведская станция слежения. Согласно карте МАГАТЭ, в 1962–1963 годах в Европе отмечался всплеск содержания цезия в атмосфере.
В 1961 и 1962 годах с территории Ольманских болот выселили несколько тысяч человек, жителей Мерлинских хуторов. Тогда же был создан авиационный полигон для стран-участниц бывшего Варшавского договора.
В 1974 году в Москве в издательстве «Атомиздат» была выпущена книга «Глобальные выпадения цезия-137 и человек». Тираж — 1 650 экземпляров. Содержалась она только в служебных библиотеках. Через некоторое время после выхода книгу начали изымать из библиотечных фондов. Согласно ее данным, наиболее загрязненными цезием были Столин, Пинск, Давид-Городок.
Большая часть этой книги — результат исследования в 1968-1972 годах почвы, растительности и продуктов питания на территориях, которые прилегают к Ольманским болотам. Из диаграмм и таблиц этого документа видно, что уровень цезия-137 в конце 1968 года в районе полигона был очень высоким.
В «Народной газете» в 1991 году была опубликована статья Алексея Дубровского под названием «Дочернобыльская радиация», в которой утверждается, что территории, прилегающие к Ольманским болотам, были загрязнены и до Чернобыля.
Вся вышеприведенная информация добыта из интернет-источников и журналистских материалов. Официального ее подтверждения нет. «
Читать полностью: http://auto.tut.by/news/exclusive/454566.html
Мне представляется, что вопрос с испытаниями ядерных (?) боеприпасов на Мерлинском полигоне можно считать проясненным. После тщательного поиска в интернете, на одном из форумов военных летчиков найдены воспоминания о том, что бомбардировщики из Быхова сбрасывали «ядерные бомбы первого типа, у которых ядерный заряд извлечен, а несъемный нейтронный источник стабилизации остался» над Мерлинским полигоном. Получается, эти взрывы действительно являлись условно «ядерными»: отсутствовала ударная волна, световое излучение, электромагнитный импульс и вторичная радиация. Теперь понятно, почему исследования экологов, искавших следы оружейного плутония на Мерлинском полигоне, были безуспешны, — его там не могло быть по определению, а за прошедшие 50 лет и уровень радиации в этих местах существенно снизился. Кстати, местные жители жаловались на то, что «чернобыльские» доплаты им срезали, что также является подтверждением снижения уровня радиоактивного загрязнения. Сами бомбы хранились на аэродроме под Быховом, в Выгоде.
Разумеется, все эти умозаключения не претендуют на абсолютную истину, поскольку подтверждающие эти рассуждения документы не будут доступны, скорее всего, никогда.
